Дмитрий БОРОДИН простился с «Зенитом» очень откровенным интервью за несколько дней до окончания контракта. Итак, реальное закулисье питерского клуба таково...
Третий вратарь «Зенита» Дмитрий Бородин, сыгравший за четыре года всего два официальных матча - о своих заработках и личном бизнесе, сложностях взаимоотношений со Спаллетти и левоногости Халка, непонятом Денисове и договорняках, которые были всегда.
В футболе заработал деньги - теперь пусть они поработают на меня
– Кто вы и чем занимаетесь по состоянию на конец декабря 2012 года?
– У меня продолжает действовать контракт с «Зенитом» – ему осталось несколько дней. В то же время я уже не тренируюсь. Занимаюсь развитием нового бизнеса. Открываем с партнером новый проект, вникаю в суть. Пока играл в футболе, работал за деньги. Теперь делаю так, чтобы деньги работали на меня.
– Один бизнес у вас ведь уже есть?
– Да, у меня с тремя партнерами салон BMW в Питере. Их по городу всего шесть, в одном из них я среди учредителей. Открыли его в 2009 году, прямо в кризис. Если бы тогда не решились открываться, почти наверняка нас на этом рынке сейчас не было бы. Кредиты брали не у банков, а у друзей. Почти все, что были должны, уже вернули. Ну и зарабатываем потихоньку.
– Зарабатываете больше, чем футболом?
– Примерно столько же.
– Ого. Самый занятный бизнес, в который вас пытались втянуть?
– Предложений всегда много. Юля, жена Саши Ширко, всегда говорит: «Что ж вы, футболисты, такие лохи? Надо открыть две конторы. Первую назвать «Разведу футболиста», вторую – «Помогу футболисту, которого развели». Обе будут в прибыли».
Мне предлагали и автоматы с бульонами по городу ставить, и полуподвальные помещения покупать – чтобы или в аренду сдавать, или что-то свое открывать. Но я доверился друзьям и практически все, что зарабатывал, вкладывал туда. Не жалею.
Митрофанов еще летом сказал «До свиданья!»
– Контракт c «Зенитом» еще действует, но вы уже не тренируетесь. Это как?
– У нас состоялся разговор с Митрофановым еще летом. Он сказал: хочешь тренироваться с дублем – тренируйся; захочешь заканчивать – сядем в конце года и, может, предложим тебе что-нибудь. На тот момент я еще думал, что попытаюсь полыхнуть в последний раз.
– И почему не полыхнули?
– Было одно интересное предложение. Премьер-лига, команда, которая вроде заинтересовалась, но потом подписала другого вратаря.
– «Локомотив».
– Да. Не то чтобы напрямую интересовались, но был такой вариант. Так что я стал тренироваться с дублем. Чем ближе был конец сезона, тем менее интересными мне становились тренировки с молодыми дарованиями. В какой-то момент подошел к Анатолию Викторовичу Давыдову и сказал, что, наверное, буду заканчивать: «Чего себя дальше мучить?»
– Говорят, вы были самым высокооплачиваемым третьим вратарем мирового футбола.
– Ха-ха! Это кто так говорит? Генич? Или Кантонистов?
– Да нет, просто мы с коллегами прикинули и поняли, что вряд ли кто-то получает больше вас. Мы ошиблись?
– Не знаю, сколько зарабатывают другие, но то, что у меня хороший контракт в «Зените», ни для кого не секрет. Я же приходил сюда не как третий вратарь. Просто так сложилось, что тренер делает ставку, больше доверяет одним, а не другим. Играть мне по большому счету не давали – потому что сделали ставку на других ребят. Слава не давал повода в себе усомниться, а от добра добра не ищут. Ну а мне что делать, не выполнять свои обязательства? Я тренировался, делал все, что мог. Но так сложилось. Не потому что я хороший или плохой – просто сложилось.
Пивная ванна в Португалии и веселый самолет
– За четыре года вы сыграли за «Зенит» всего два официальных матча. Считается, что в том числе из-за такой невостребованности у вратарей едет крыша. У вас съехать могла?
– Кто-то умный сказал: если не можешь изменить ситуацию, измени к ней отношение. В какой-то момент я устал биться головой о стену, понимая, что шансов мне никто не даст. Старался как можно больше помогать ребятам. К работе я не относился как к конкуренции. Конкуренция между вратарями в «Зените» была, но я в ней не участвовал. Как говорили, в команде, я отвечал за антураж коллектива.
– Прекрасно.
– На мне было все. Чтобы ребятам было хорошо после игр, чтобы подготовить их к новым матчам, чтобы были у нас какие-то праздники. Сейчас многие говорят: летом ты ушел, талисмана команды больше нет и все – повалились.
– То есть вы были кем-то вроде тамады? Или маскота в перчатках?
– Вроде того. Вообще, игры у нас шли часто, но когда перерывы выпадали, мы могли себе позволить много интересного. Начало, как правило, было в самолете по дороге домой. Но потом на это наложили вето. Не знаю, правильно или нет. Но результаты говорят сами за себя. Разумеется, не говорю, что это самое главное, но раньше никто не говорил, что в «Зените» есть кланы, капканы… Я еще в «Торпедо» привык к тому, что команда должна быть дружной.
– Вето на веселье в самолете наложили после какого-то эпизода?
– Да, был эпизод на сборах в Португалии. Я там, конечно, был не прав. Мы в первом матче 1/8 финала Лиги чемпионов обыграли «Бенфику». Матч был хороший, но Слава в нем играть не мог, а Юра Жевнов, как многим показалось, допустил несколько ошибок. Я в какой-то момент подумал, что могу получить шанс в ответной игре – я тогда был в хорошей форме. Мы приехали на сбор в Португалии и проводили контрольную игру. Но на нее снова поставили Юру, и я понял, что для меня это, наверное, конец. В расстройстве вечером позволил себе лишнего. Не то чтобы я был один, но…
Наш тренер в этот момент сидел в лобби отеля, и как раз мимо него возили столик с пивом – туда-сюда, туда-сюда. Он сфотографировал это на телефон, а потом подошел к нашему администратору и спросил: «А что там, Дима пивную ванную принимал?»
Я извинился, был не прав. В то же время на тренировки я всегда выходил, несмотря на то что было накануне, и всегда старался отработать их по полной.
– Спаллетти принял извинения?
– Не знаю. Но через три месяца меня в основной команде уже не было.
– Тогда объясните, что вам мешало уйти из «Зенита»? В другой клуб, на меньшие деньги.
– Когда я подписывал контракт с «Зенитом» в 2009 году, рассчитывал, что он будет последним. Я сказал семье, что мы из Питера никуда не уедем. Мне выпал шанс, я хотел им воспользоваться… А уходить – был момент, когда Сергей Овчинников тренировал брянское «Динамо». Мы переговорили, все было нормально. Спаллетти сказал, что я тебя отпускаю, а руководство – нет. Не знаю, почему так произошло. Ребята потом говорили: «Ничего, зато хоть стал чемпионом. Медаль есть – будет что детям показать».
Обид нет, не стал лучше Славы и Юры - что с того...
– Если бы человек не в теме попросил вас рассказать о Лучано Спалетти в паре предложений, что это были бы за предложения?
– Тактически сильный специалист. Умеет донести то, что хочет. Гнет свою линию. Хороший во всех смыслах тренер. Хотя есть не самая хорошая черта – у него слова со знаком минус распространяется не на всех. В команде есть группа людей, которым он не может напихать. Есть такие, кому он будет пихать всегда – как Губочану, например. Губочан отвечать не будет, а есть те, от кого можно получить отпор серьезный.
– Вы скажете, о ком речь?
– Зачем? Просто есть группа лиц, в чей адрес он при всех не делал замечания. Когда в такой же ситуации ошибались другие, тренировка сразу же останавливалась и говорилось: так не делаем, делаем по-другому.
– Это хорошо или плохо?
– Вообще команда живой организм, она все чувствует. Есть те, к кому одинаковое отношение, а есть неприкасаемые. Да, и я не говорю, что эти ребята плохие. Просто такая стратегия тренера.
- Вы говорили, что бунт Денисова – история не про деньги. А про что же тогда?
– Он просто выразил позицию. Он же не требовал денег – он в «Зените» хорошо зарабатывает, это его родной клуб. Он просто не может понять, что не самому известному игроку сразу кладут зарплату, которая гораздо больше, чем у тех, кто с этой командой выигрывал трофеи. Он хотел донести, что рушится дисбаланс зарплат. Ни в коем случае не говорил, что или повышайте, или ухожу.
– А его ли это дело?
– Насколько я понимаю, это было сказано в приватной беседе с тренером. Зачем ее было выносить из клуба? Он же просто мнением делился. А то раздули так, что даже Ургант собирал деньги по всей стране. Ну бред же.
– Какие у вас впечатления от игры Халка?
– Двоякие. Когда он только пришел, многие еще не подстроились под его манеру: убирает под левую и бьет. Причем бьет с любой позиции, потому что очень сильная левая. А потом привыкли. Хотя, понятно, он все равно талантище.
– Вы уходите с обидой на Спаллетти?
– Как обида? Это же его мнение. У меня было другое. Чтобы заиграть в «Зените», мне надо было быть наголову выше Славы и Юры. Значит у меня это не получилось. Да, мне иногда было неприятно, да, я иногда из-за этого срывался. Но команда приносила результат, значит Спаллетти все делал правильно.
Да, у меня есть недосказанность. Когда я уходил из «Торпедо», у меня был последний матч, после которого я подошел к болельщикам, похлопал и сказал: «Все, ребят. Всем спасибо, я тут закончил». В «Зените» такого не было. Я тут даже подумал: подписав контракт с «Зенитом», я закончил с футболом. По большому счету карьеру я заканчиваю не в 35 лет – я ее закончил, когда мне было 31.
За договорные у нас никогда не возьмутся - это же Россия
– У вас долгая карьера в разных лигах. Бывало, что во время игры понимали: матч договорной?
– Пару раз ловил себя на такой мысли. Один раз казалось, что наша команда играет нечестно. Другой – что-то соперник уж слишком перед нами расступался. Хотя я точно знал: «Торпедо» само никому не помогает. Потом, правда, додумывал: может, кто-то специально заряжал нашего соперника, потому что ему было выгодно, чтобы выиграли мы.
– Вы сказали, что «Торпедо» в первом дивизионе погубило то, что они такие матчи не играли. А что, все вокруг играли?
– Не знаю, как сейчас… Хотя сейчас тоже две команды оторвались. Не очень понимаю, как это возможно. Такой турнир, а из года в год две трети его прошло – и уже никакой интриги. Только если внизу таблицы. Так вот не знаю, как сейчас, а раньше было, что две команды шли в упряжке. Куда-то наверх заносят энную сумму денег, и дальше ты получаешь удобных судей. Если сейчас кто-то будет говорить, что это всего лишь разговоры, так вы спросите любого футболиста, который в первой лиге играл. А можно еще взять статистику и посмотреть, кто чаще всего судит ту или иную команду и как команда при нем играет.
Ну а за договорные матчи, наверное, у нас никогда не возьмутся.
– Почему?
– Потому что это Россия. Всем все пох#й. Силовики, если бы занялись, никаких проблем не было бы. Поставить прослушку на тех же футболистов. Услышат, как они просят знакомых сделать ставку на одно, второе, третье.
– Что, действительно просят?
– Есть такое.
– Влад Радимов пожелал «Амкару» вылететь в первый дивизион. У журналистов все меньше сомнений в том, какой матч они сыграли с «Анжи». У футболистов, судя по всему, тоже.
– Я уже отошел от дел, топовые матчи я смотрю, но в остальном чемпионат России меня не очень интересуют. Тут бум поднялся после матча, я посмотрел, анализировал. Понятно, что дыма без огня не бывает. Вот говорят про то, что гол был поздно забит. Пару лет назад одна наша команда проигрывала другой 0:1, когда на последней минуте защитник шальным ударом сравнял счет. Никто из партнеров не побежал к нему радоваться, а сам он за голову схватился: что я натворил?
– Самый большой беспредел в исполнении судьи, который вы видели?
– Могу вспомнить, как в 2000-м меня удалили за то, что я за пределами штрафной сыграл головой. Это в Махачкале было. После этого было принято говорить: приезжаешь в Махачкалу – 0:1 уже проигрываешь. Кайфуй, Махачкала! Правда, потом я там оказался, и мне очень понравилось.
Команды с разных планет из Петербурга
– «Зенит» начала нулевых и «Зенит» нынешний – это команды с разных планет?
– Конечно. И не только если со старым «Зенитом» сравнивать. У меня вообще контраст хороший. В «Зенит» я вернулся из Махачкалы, где мы летали регулярными рейсами и там народу иногда было больше, чем посадочных мест. По салону чуть ли не объявляли: «Держитесь, пожалуйста, за поручни, взлетаем».
– Вы же сейчас так шутите?
– Нет. Летим на какой-то матч, Русик Агаларов заходит в самолет, у него на посадочном талоне 37-й ряд. Он идет по салону, доходит до 35-го ряда и понимает, что сидения закончились. Подходит к стюардессе, а она ему: «Сейчас на откидное к пилоту тебя посадим, дружок». Администраторы, бывало, втроем сидели на двух креслах. Абаев Илюха играл в «Анжи» до меня. Многие сидели в Махачкале до Нового года – ждали, когда рассчитаются. Получали деньги – и домой. У Илюхи Абаева – билет на 30-е декабря. Заходит, а весь – весь! – проход забит: петухи, курицы, корзины с фруктами. «Я не полечу! Выпустите меня из салона». Кое-как его утихомирили и усадили. Он потом рассказывал, что еле-еле в конце полосы самолет от земли оторвался.
Ну и по прилету в Москву всегда жуткая история. Во Внуково с посадки все нормально идут, а пассажиров из Махачкалы в какой-то отстойник погружают, как собак каких-то. Контроль, каждую сумку осматриваются – только потому что из Махачкалы. Грустно, конечно.
Ну а «Зенит» – конечно, другая планета. Даже чемоданы брать в дорогу необязательно. Достаточно только бутс и зубной щетки – форма перед игрой будет разложена. Обедом кормят, автобус к трапу подъезжает, в Эмиратах выходишь через VIP-коридор, живешь в одноместном номере, ключи от гостиницы раздают еще в автобусе – потому что администраторы приезжают за сутки и все за тебя делают. Так что ни о чем не думаешь – концентрируешься только на игре.