В июле 1987-ого года разразился самый громкий скандал в истории футбола города на Неве. История, как известно - это бесконечное круговое движение, в кутерьме которого важно вовремя переосмысливать события и делать правильные выводы. О том и пойдет речь.
Даже дико холодная зима 1987-го не казалась предвестником беды: «Зенит» готовился к сезону в городе, чередуя пробежки в парках с двухразовыми тренировками во Дворце спортивных игр на улице Бутлерова. Затем улетел в Сочи, а в феврале отправился на коммерческий турнир в Уругвай, где сыграл с именитыми клубами «Пеньяроль» и «Насьональ», напоминает о печальной дате в истории «сине-бело-голубых» обозреватель портала Бобсоккер Алексей Андрианов.
Покинули команду Сергей Веденеев, Игорь Яковлев, Сергей Колотовкин, вернулся в «Зенит» Константин Иванов, больше игрового времени стали получать восемнадцатилетний Олег Саленко и двадцатидвухлетний Игорь Данилов. В первом матче пятидесятого чемпионата СССР «Зенит» при температуре воздуха минус 12 свел вничью, 1:1, встречу в Донецке, затем крупно уступил «Днепру» 1:6 и потерпел неудачу в домашнем поединке с московским «Динамо», 0:1. Лишь 11-го июня на ленинградские улицы пришел праздник - «Зенит» обыграл в Москве «Спартак» 3:1. Однако победа над принципиальным соперником (в Ленинграде не забыли историю Сергея Швецова) команде Павла Садырина не помогла: после поражений от «Нефтчи» и «Арарата» с одинаковым счетом 1:2 ленинградцы опустились на предпоследнее место в турнирной таблице.
Над «Зенитом» сгущались тучи. 30-го июня перед гостевым матчем с «Торпедо» были уволены помощник Садырина Михаил Лохов и администратор Анатолий Матросов. Накануне закавказского турне к давлению на Садырина подключились игроки, поставившие руководству жесткий ультиматум: «Если пошлете с нами Садырина, проиграем и «Нефти», и «Арарату», без него оба матча выиграем». Решением президиума федерации футбола Ленинграда, руководства ДСО профсоюзов и профкома ЛОМО в лице т. Львова Садырин был отстранен от выезда в Баку и Ереван. Поднялась волна и в ленинградской прессе: «После того, как в 84-ом году «Зенит» завоевал золотые медали, в клубе сменились три начальника команды», - писал Г. Попов. - Они призваны были стать воспитателями, а выполняли главным образом администраторские, снабженческие функции, закрывали глаза на червоточинки исключительности и вседозволенности, поразившие коллектив. П. Садырин же постепенно утратил деловой и человеческий контакт с подопечными и в итоге, сам того не заметив, оказался у глухой стены».
В середине июля 87-го состоялось плановое заседание городского спорткомитета, на котором обсуждали итоги первого круга чемпионата СССР по футболу и сложившуюся ситуацию в «Зените». Трансляцию в прямом эфире показывало ленинградское телевидение. Режиссером трансляции был Эрнест Серебренников, вел репортаж Геннадий Орлов. В трансляции крупным планом было показано письмо, подписанное шестнадцатью игроками «Зенита» (не подписал Олег Саленко). Игроки требовали отставки Садырина со следующей формулировкой: «За неуважительное отношение к футболистам, его высокомерие, необоснованность упреков, отсутствие самокритики и глухую стену непонимания, которая разделила команду и старшего тренера». Руководство ЛОМО пыталось сохранить Садырина на тренерском мостике, однако после собрания команды наставник принял окончательное решение покинуть «Зенит».
Несколько лет спустя Павел Федорович так объяснял ситуацию на страницах журнала «Спортивные игры»: «Ни один тренер, если он действительно стремится к достижению больших целей, не станет мириться с наличием в коллективе нарушителей режима, с теми, кто стремиться побольше от футбола урвать и поменьше ему дать». С Орловым, Серебренниковым и Садыриным мы вспоминал ту историю в мою бытность редактором программы «Спортклуб». Садырин признался мне, что мог отчислить из команды зачинщиков, имена которых были ему хорошо известны, однако не стал этого делать.
- Наверху принялись подначивать старожилов, недовольных своим положением в команде. Остальные повелись, подписали, - в разговоре со мной в 2020-м году вспоминал Сергей Дмитриев, - выгнали Садырина, пошли разногласия, недопонимания.
- Эта тема как-то мимо меня проскочила, - рассказывает в книге «Зенит». История 100 лет» Владимир Клементьев, - инициативу проявили футболисты, считавшие себя обиженными, не понравилось кому-то распределение материальных благ. На эмоциях все произошло, Павел Федорович тоже ошибся - вроде как хотел одному человеку машину дать, а по очереди шли другие ребята. Пошел сыр-бор, взаимное недоверие, а в итоге случилось то, что случилось. Я, кстати, подписал письмо самым последним. Нашли меня на кафедре у Николая Михайловича Люкшинова в институте физкультуры, где-то сдавал какой-то то ли зачет, то ли экзамен, спросили - как ты? Я так ответил: раз все подписывают, значит, и я приеду, подпишу.
- То письмо идет с нами через всю жизнь, - говорил мне Александр Канищев. - Плюнули в лицо тренеру, который сделал нас людьми - и обеспеченными на том уровне, и узнаваемыми. А мы плюнули и растерли. Себя не обманешь, у кого есть хоть грамм человеческой совести, не может это просто так взять, растоптать и забыть. Мы вершители этой некрасивой истории, с ней по-прежнему и живем. В том числе и я поступил подло. Справедливости ради отмечу, что инициативу проявили определенные люди, остальные просто подверглись общей волне, что, еще раз подчеркну, ни в коем случае не снимает с нас ответственности. Павел Федорович был достойный, большой души человек. Мы, молодые люди, тогда не осознавали, что делали, у нас не было критериев, по которым мы могли бы оценить человека. Удобный - неудобный, хороший - плохой - мыслили вот такими категориями. И тем не менее Садырин пожал нам руки, каждый из нас сохранил с Павлом Федоровичем хорошие отношения.
- Конечно, все могло повернуться иначе, - считает Юрий Желудков, - когда стали поумнее, встретились, поговорили. В 1999-ом году на праздновании пятнадцатилетия победы «Зенита» мы попросили прощения у Павла Федоровича. Он тоже признался, что в каких-то моментах был не прав. Поняли друг друга, пожали руки, закрыли вопрос.
В оставшихся пяти матчах чемпионата ленинградцы уже под руководством Владимира Голубева одержали одну победу, потерпели два поражения, дважды сыграли вничью и заняли четырнадцатое место. До вылета в первую лигу оставалось два года.
Я часто пытаюсь спроецировать тот период на современные реалии, признаю правоту председателя Правительства России, самого яркого оратора 1917-го года Александра Федоровича Керенского: «В эпоху телевидения меня бы никто не победил». Боюсь, и интернет-болельщики, разочарованные результатами «Зенита» в 1985-1987-ом годах, отвернулись бы от Садырина. Но, так или иначе, события тридцативосьмилетней давности доказывают, что собрать из осколков льда слово «ВЕЧНОСТЬ» невозможно.
Футбольный коллектив постоянно нуждается в поддержке как снаружи, так и изнутри. В 1987-ом году ни в верхних эшелонах ленинградских властей, ни в команде не нашлось грамотного переговорщика. На пике гласности и перестройки не воспользовались правом голоса поклонники «Зенита», боготворившие Садырина всего тремя годами ранее. После отставки главного тренера посещаемость домашних матчей «Зенита» снизилась: 25-го июля на игре 18-го тура с тбилисским «Динамо» присутствовало 14000 зрителей, через месяц на «Спартаке» собралось 32000. В том, что болельщики должны оставаться вместе с командой и в горе, и в радости, я глубоко убежден. Для «Зенита», который в воскресенье начнет очередной сезон, это предельно актуально.