ХОККЕЙ. Легендарные имена
В среду, 3-го декабря, исполнилось 65 лет нынешнему наставнику СКА Игорю Ларионову, которого весь хоккейный мир знает по прозвищу Профессор.
Не любил ЦСКА и мечтал его обыграть
Большинству болельщиков известно, что Профессором он «стал» за интеллектуальный стиль игры - «свое» на льду брал не мускулами, а мозгами.
Да и, наверное, иного варианта стать одним из главных механизмов в двух пятерках XX века - ЦСКА и сборной СССР, а затем «Детройта» - у паренька со скромными физическими данными не было. И выиграть все, что можно, в неповторимом стиле.
На льду Игорь Николаевич был довольно «мягким» игроком, который никогда не лез в драки и старался обходить без особой надобности столкновения, предпочитая просчитывать события на площадке на несколько ходов вперед.
А вот «по жизни» Ларионов всегда отличался бойцовским характером и не боялся вступать в противоборство даже с целой системой, без особых, казалось, надежд на благоприятный исход. И всегда выходил победителем.
Первая глобальная битва у него случилась еще на старте карьеры, когда он только делал первые шаги в родном «Химике» - в 17 лет Николай Эпштейн стал привлекать к матчам за воскресенскую команду в Высшей лиге.
«У меня была сокровенная детская мечта - в составе «Химика» обыграть на глазах земляков ЦСКА. Я же знал, что Тарасов имеет неограниченные возможности в комплектовании и собирает лучших хоккеистов, в том числе и из Воскресенска, - объяснял свою позицию хоккеист. - Это было несправедливо, потому не любил ЦСКА. И я ее осуществил в 1979 году. Мы победили армейскую команду. Правда, уже не тарасовскую, а тихоновскую, но с Третьяком, Михайловым, Харламовым. Через год в Воскресенске игра с ЦСКА закончилась вничью - 5:5. Наше звено - с Лаврентьевым и Щуренко - выиграло свой микроматч 4:1, а я сделал четыре голевые передачи».
Такие результаты, конечно, не могли пройти мимо Виктора Тихонова. 21-летнему форварду предложили из «Химика» перебраться в стан армейцев.
«Пиши рапорт, переходи к нам, иначе путь в сборную для тебя закрыт!» - именно это, если верить воспоминаниям Ларионова, сказал тогда ему наставник ЦСКА.
Стандартная для тех лет схема. Но Игорь, один из немногих, кто проявил принципиальность и отказался. Система Тихонова с ее круглосуточными тренировками на льду и упором на «железо» ему откровенно не нравилась. Он верил в умную игру, а не в силу мышц.
Лишь когда пришла официальная бумага - повестка на прохождение обязательной срочной службы, пришлось вывесить белый флаг.
И вскоре образовалась великая пятерка с Ларионовым в центре. Дебютировала она на Кубке Канады-1981 и доминировала на международной арене до 1989 года.
От него ждали побега за океан
Собрать такое сочетание, где все игроки идеально дополняли друг друга, безусловно, огромная удача Тихонова. Трудно предсказать, насколько удачно сложились бы по отдельности карьеры всех представителей этой пятерки - при всем их таланте.
Но Ларс, как его называли партнеры, с Тихоновым так общего языка и не нашел. Их отношения все оставшиеся годы можно охарактеризовать как конфликт - в разных его стадиях.
«Похоже, товарищ полковник, что чем больше в сборной военнослужащих, тем вам спокойнее: незачем утруждать себя воспитательной работой, легче просто приказывать младшему по званию и должности. А приказы, как известно, не обсуждаются. Подчиненный фактически не имеет права голоса», - адресовал Ларионов неприятные слова своему тренеру-командиру.
Тихонов со смутьяном боролся своими методами. Однажды едва не «зачехлил» его международную карьеру - более чем на год сделал невыездным.
Началось все после полуфинала Кубка Канады-1984, где Игорь вместе с Кожевниковым пошел вечером поболтать и попить пиво в спортбар со звездами «кленовых» - Гретцки, Мессье, Робинсоном, Тонелли. На следующий день этот «визит» всплыл в североамериканской прессе. Начались серьезные разборки, Виктор Васильевич лютовал.
Позднее Ларионову предъявляли претензии, что он дал интервью североамериканским журналистам, где допустил крамольную по тем временам мысль: начать обмен игроками между СССР и Канадой.
Это считалось сродни предательству! Хотя трибунала не устроили, но дорога за рубеж почти на год закрылась.
Лишь после победы сборной на чемпионате мира-1986 в Москве его «простили», и вновь разрешили выезд за границу.
Впрочем, это было предсказуемо. Без Профессора и сборная, и ЦСКА лишилась многих своих козырей.
Кстати, тогда в высших кругах ждали, что центрфорвард попробует сбежать в НХЛ при первой же удобной возможности. Тем более что «Ванкувер» задрафтовал его уже в 1985 году.
Но не в стиле Профессора искать обходные пути, когда считает себя правым. Хоккеист собирался добиться права на отъезд легальным способом. Перестройка и гласность уже шагали по стране, разрушая понемногу старую систему.
Он встал вместе с Фетисовым на передний край борьбы с чиновниками и Тихоновым за право играть там, где хотел. Эмоции вылились в открытое письмо Тихонову, опубликованное в популярном тогда журнале «Огонек». После того как Виктор Васильевич не отпустил их в НХЛ после победы на Олимпиаде в Калгари, хотя ранее обещал.
«Страна учится мыслить по-новому. Пора бы заняться этим и нам, спортсменам», - гласили последние два предложения статьи, вышедшей в 1988 году.
«Вы больше не дождетесь от меня ни цента»
Ну а «внутри» письма Игорь обвинял наставника в деспотизме, солдафонстве, кризисе идей и даже создании культа личности. Что-то, возможно, было спорно, но нападающий так искреннее считал.
И в итоге сражение с «великим диктатором» он выиграл. Менее чем через год, в 1989-м, Ларионов официально перебрался в «Ванкувер». И задержался в НХЛ дольше всех из знаменитой пятерки - на 15 лет.
Ну а в сборную СССР при Тихонове его больше не звали. Вернулся он туда лишь после ухода «товарища полковника».
Свою борьбу с несправедливостью Профессор продолжил и за океаном - уже с организацией «Совинтерспорт», которая получала значительный процент от доходов советских игроков НХЛ.
Ради этого он даже покинул «Ванкувер» в 1992-м, уехав в швейцарский «Лугано» со словами «вы не дождетесь от меня больше ни цента».
При этом и в Америке Ларионов оставался тем же гордым и независимым, каким слыл в СССР. В сезоне 1995/96 попросил руководство «Сан-Хосе» обменять его в другой клуб. Ответ был жестким: «Ты к нам еще приползешь. Трейда не будет, просидишь дома до дедлайна».
Профессор в ответ устроил забастовку, улетев домой, где больше недели поддерживал форму в зале и гонял шайбу с любителями.
И цели добился, вскоре раздался звонок от Скотти Боумэна, из «Детройта», где он проведет лучшую часть заокеанской карьеры, завоюет три Кубка Стэнли с «Ред Уингз» (последний - в 41-летнем возрасте). И станет частью еще одной великой пятерки, уже «Русской».
Так что пытаться давить на Профессора бессмысленно. Если он выбрал дорогу, какой бы спорной она не казалась кому-то со стороны, то идет по ней до конца.
Подтверждением чему является его тренерская карьера, которую Ларионов неожиданно начал в 60 лет, поработав до этого агентом и бизнесменом, хоккейным функционером и пенсионером, воспитывающим своих детей.
Пока, правда, на тренерском мостике у него нет тех успехов, которыми можно гордиться, но не надо забывать, что Ларионов выходил и не из таких сложных ситуаций. И вполне возможно, когда-нибудь создаст из своей команды «Роллс-Ройс», о котором мечтает.
Но важнее всех титулов - его наследие. Он изменил представление о центральном нападающем, доказав силу игрового интеллекта и филигранной техники. Стал бунтарем, отстаивавшим свои принципы, и Профессором, чьи лекции на льду восхищали мир.
Игорь ГУРФИНКЕЛЬ.