На Олимпиаде-1992 штаб Объединенной команды, в котором заседали спортивные функционеры из 12 республик бывшего Союза, не верстал медальные планы. Просто отчитываться было уже не перед кем. Тем не менее, никто не сомневался, что «золото» в прыжках с шестом завоюет Сергей Бубка. Олимпийский чемпион 1988 года и чемпион мира 1991-го уверенно побеждал на всех крупнейших соревнованиях и довел к тому времени мировой рекорд до 6,11 м. Конкуренты в ту пору к шестиметровой отметке только приближались.
В Барселоне же грянула сенсация. Бубка уверенно взял в квалификации высоту 5,60 и начал соревнования в финале с 5,70. Две попытки оказались неудачными, а третью мировой рекордсмен перенес на скромную для себя высоту 5,75. И вновь осечка. Это был настоящий провал. Только две высшие награды в прыжках с шестом все равно завоевали легкоатлеты из Объединенной команды. Для этого питерцу Игору Транденкову и ярославцу Максиму Тарасову, тогда 21-летнему, хватило прыжка на 5,80. Транденков взял эту высоту с третьей попытки, а Тарасов - с первой и стал олимпийским чемпионом. Это стало настоящей сенсацией!
После триумфа в Барселоне Тарасов вошел в элиту мировой легкой атлетики. На ЧМ-1993 в Штутгарте он завоевал «бронзу», на ЧМ-1995 в Гетеборге и ЧМ-1997 в Афинах - «серебро», уступив лишь Бубке. В 1998 году Максим выиграл чемпионат Европы в Будапеште, где к тому времени обосновался, а на ЧМ-1999 в Севилье завоевал долго ускользавший от него титул чемпиона мира с великолепным результатом - 6,02, который оставался рекордом чемпионатов мира вплоть до появления в секторе для прыжков с шестом гениального шведа Арманда Дюплантиса.
В Севилье мне довелось взять интервью у Тарасова сразу же после его победы. «В российской сборной сейчас нахожусь в привилегированном положении, - рассказал Максим. - На соревнования разрешают прилетать прямо из Будапешта, где сейчас живу. Перед чемпионатом мира в столицу Венгрии прилетал из Санкт-Петербурга тренер Борис Волков, работу которого оплачивал сам. Со мной постоянно работает массажист-венгр. Сложилась мини-команда, которой руководит мой менеджер Аттила Спириев, уговоривший семь лет назад перебраться в Венгрию».
Тарасову не раз предлагали сменить гражданство и выступать за Венгрию, но он и слышать об этом не хотел. Каждый год обязательно приезжал в Ярославль навестить родителей. «Им обязан всем в жизни, - говорил в Севилье олимпийский чемпион. - Именно родители привели меня в спортивную школу к тренеру Алексею Скуляпину, у которого мама и папа сами тренировались. Когда пришло время определяться с выбором специализации, родители посоветовали заняться прыжками с шестом. Мол, этот вид легкой атлетики дает всестороннее развитие, да и тренера мы знаем».
В следующий раз довелось взять интервью у Тарасова после завершения соревнований по прыжкам с шестом на Олимпиаде в Сиднее. Там триумфатор Барселоны довольствовался «бронзой». Взяв 5,90, он по попыткам уступил американцам Нику Хайсонгу и Лоуренсу Джонсону, «Доволен своим результатом и, поверьте, не лукавлю, - сказал тогда Максим, которого считали безоговорочным фаворитом соревнований в олимпийском секторе для прыжков с шестом. - В этом году меня замучили травмы, а в Сиднее показал лучший результат сезона, который принес «бронзу». И это замечательно!»
С улыбкой Максим поведал о том, что уже перешел в разряд ветеранов. Правда, увидев его в олимпийской деревне, Светлана Хоркина попросила кого-то из подруг по гимнастической сборной познакомить ее с симпатичным блондином. «Значит, интересен не только своими титулами!» - подчеркнул Максим. И признался, что в Барселоне выступать было намного легче. Там все на Бубку надеялись, а они с Транденковым прыгали легко и раскованно.
Следующая встреча с Тарасовым состоялась в Будапеште. Направляясь на ЧЕ-2001 по фигурному катанию в Братиславу, мы с двумя питерскими коллегами выбрали самый экономный маршрут: полет до Будапешта, а оттуда поездом до города, который во времена Австро-Венгерской империи был единым, а сейчас разделен мостом на венгерский Комаром и словацкий Комарно. Позвонив Максиму, напросились к нему в гости.
Жил олимпийский чемпион с семьей в уютном доме на окраине Буды. Венгерский язык, по собственному признанию, не учил, но обрел познания в нем благодаря супруге, которую приходилось сопровождать в походы по магазинам и культурным мероприятиям. Дети олимпийского чемпиона (Сергею в ту пору было 10 лет, а Насте - 7) учились в английской школе, но с родителями общались исключительно по-русски. Считали, что английский мамы и папы недостаточно хорош.
Познакомились мы и с еще одним членом семьи Тарасовых. Перед чемпионатом мира в Севилье Спириев подарил Максиму щенка. «С самого начала отнесся к нему с большим уважением, - рассказал тогда Тарасов. – Собака в свои четыре месяца весила больше моей шестилетней дочки. К тому же ела очень много».
Российские журналисты, напомнив, что южноафриканский прыгун Оккерт Бритс (на ЧМ-2003 он завоевал «серебро») назвал свою собаку Бубкой, поинтересовались у Тарасова, не было ли у него такого желания. «Один из тренеров сказал про Бритса буквально следующее: «Хороший он парень, но с головой не дружит», - ответил Максим. - Только этим можно объяснить столь странный выбор имени для пса. Мы свою собаку назвали Аида. В этом году имя новорожденной собаки должно было начинаться с буквы «А». И национальные особенности нужно было учитывать. Ведь Аида - итальянка, породы мастино-неаполитано».
В Сиднее Тарасов говорил о том, что планирует выступить на Олимпиаде-2004. Даже шутил, что Афины близко от Будапешта, и не придется сталкиваться с проблемой акклиматизации, как в Сиднее. Только в 2001-м на этапе «Золотой лиги» в Монако он получил серьезную травму и вскоре завершил карьеру. В 2002-м Максим вернулся с семьей в родной Ярославль, а на традиционных соревнованиях «Русская зима» в Москве в начале 2003-го состоялись торжественные проводы олимпийского чемпиона из большого спорта.
Тарасов был заядлым книгочеем и любил, отвечая на вопросы, приводить мудрые мысли и афоризмы. Когда во время встречи в Будапеште поинтересовался, доволен ли он, как складывается карьера, Максим ответил: «Если человеку мало одной высшей награды, то ему и десяти не хватит. Это высказывание принадлежит одному из древнегреческих авторов, и мне оно очень импонирует. Не стоит обвинять современных спортсменов в тщеславии и погоне за большими гонорарами».
До сих пор никто так и не смог побить установленный Тарасовым в августе 1999 года в Афинах рекорд России - 6,05. В мире выше прыгали только Дюплантис, Бубка и грек Эммануэль Караклис.
На прошлой неделе олимпийскому чемпиону Барселоны исполнилось 55 лет.
Мхатовцы напророчили карьеру
Легенде тенниса и легенде телевидения исполнилось бы 85
В историю советского тенниса Анна Дмитриева вошла как первая звезда в не самом популярном в ту пору виде спорта: 18-кратная чемпионка СССР в одиночном, парном и смешанном разрядах, финалистка юниорского Уимблдона-1958, победительница многих престижных турниров. При этом, как призналась в одном из интервью сама Дмитриева, часто ей приходилось «сливать» матчи, не дожидаясь финала, из-за того что заканчивался срок оформленной чиновниками Госкомспорта визы. После завершения карьеры Дмитриева работала на телевидении. Комментировала любимый теннис, руководила работой спортивных редакций на федеральных каналах.
Выросла Анна в семье, принадлежащей к творческой элите СССР. Ее отец был главным художником МХАТа, а мама - ведущей актрисой Театра Советской Армии. В семь лет девочка потеряла отца, а мать вторично вышла замуж за композитора Кирилла Молчанова. Популярный телеведущий Владимир Молчанов, который прогремел в перестроечные времена с авторской программой «До и после полуночи», брат Дмитриевой.
В детстве Аня интересовалась живописью и вместе с отцом часто выходила на плэнер. Теннисный корт будущая чемпионка впервые увидела в подмосковном доме отдыха, где проводили летние месяцы мхатовцы. Ее первым тренером стал двоюродный дед, Всеволод Вербицкий. На матчи с его участием ходил весь театр, а его победы отмечались, как премьеры. Толк в теннисе мхатовцы знали. Ведь на сцене знаменитого театра играл многократный чемпион СССР Николай Озеров.
Юную Анечку сразу же окрестили будущей чемпионкой. Помог ей на тернистом спортивном пути художник Борис Эрдман, друживший с отцом Дмитриевой. Он представил девочку знаменитой чемпионке довоенных лет Нине Тепляковой. Та пригласила Дмитриеву тренироваться на корты «Динамо», и на протяжении всей карьеры Анна защищала цвета этого общества. Она с первых матчей выделялась умением читать игру соперниц, обладала разнообразным техническим арсеналом.
В порядке исключения уже в 16 лет Дмитриеву допустили к взрослым турнирам. В 1956-м и 1957-м годах она выиграла чемпионат Москвы. В следующем была лучшей на Всесоюзной спартакиаде школьников. В том же 1958-м Советский Союз стал членом Международной федерации тенниса, и Дмитриеву командировали на Уимблдон.
На ее талант обратил внимание знаменитый британец Фред Перри. Он приехал в Москву в 1957-м посмотреть, как играют теннисисты из СССР, и сразу выделил 16-летнюю девчонку из «Динамо» с ее тонким пониманием игры. На юниорском Уимблдоне-1958 Дмитриева дошла до финала, уступив в титульном матче американке Салли Мур. Когда советская спортсменка выиграла матч у английской чемпионки, британские журналисты недоумевали: как это удалось никому не известной теннисистке.
В 1964-м году Дмитриевой присвоили почетное звание заслуженного мастера спорта СССР. В рейтинге европейских теннисисток она занимала третью строчку. Доходила до четвертьфиналов Уимблдона и «Ролан Гаррос» в паре с Александром Метревели.
Успехи на корте не мешали учебе. В 1966 году Дмитриева окончила филологический факультет МГУ. Специализировалась на французской филологии. В те времена советский спортсмен, свободно владеющий иностранными языками, воспринимался западными журналистами, как инопланетянин. И уж совсем нетипичным был стиль жизни Дмитриевой, круг общения которой составляла творческая интеллигенция.
Первым мужем теннисистки стал внук писателя Алексея Толстого, физик по образованию. Свадьбу сыграли, когда Анне исполнилось 18 лет, но семья вскоре распалась. Правда, Михаил Толстой успел познакомить молодую жену с классиком советской литературы Корнеем Чуковским. Тот проникся огромной симпатией к Анне и свел ее со своим внуком Дмитрием, который и стал ее спутником на многие годы. У них двое взрослых детей и пять внуков.
После завершения карьеры четыре года Дмитриева работала тренером в «Динамо», а в 1975 году пришла на телевидение. Без преувеличения можно сказать, что она изменила спортивное вещание. В 1995-м Дмитриева в дуэте с Метревели впервые в истории отечественного телевидения вела прямые трансляции с Уимблдона, своего любимого турнира «Большого шлема».
Много лет она возглавляла спортивные редакции на главных федеральных каналах. Отличительной особенностью Дмитриевой было умение собирать под своим началом талантливую команду и умело направлять ее работу. Даже Василий Уткин, который не признавал авторитетов в профессии, называл Дмитриеву своим учителем. Как и многие другие звезды спортивного телерепортажа.
Заслуги Дмитриевой отмечены многочисленными профессиональными премиями. В 1997 году она была названа лучшим спортивным комментатором России, а в 2020-м вместе с Метревели получила награду «Голос спорта» за лучший парный репортаж. В 2004-м Дмитриева была введена и в Зал российской теннисной славы, и в Академию российского телевидения.
В июне прошлого года известный журналист Юрий Рост, который поспособствовал приходу Дмитриевой на телевидение, сообщил печальную новость о ее кончине. «Красивая женщина, великая теннисистка, выдающийся телевизионный спортивный комментатор и организатор лучших спортивных программ. Образованная, умная, тонко понимающая все, добрая, терпимая», - написал Рост очень точные слова на своей страничке в социальной сети.
Дмитриеву похоронили на Новодевичьем кладбище рядом с могилой отца. На этой неделе легенде тенниса и легенде телевидения исполнилось бы 85.
Тело должно быть, как байдарка
75 лет со дня рождения знаменитого пловца и отца знаменитых хоккеистов
Фамилию Буре первым прославил петербургский купец, у которого считали за честь приобрести часы представители самых известных семей Российской Империи. В СССР она ассоциировалась, прежде всего, со спортсменами. Заслуженный мастер спорта Владимир Буре четырежды становился призером Олимпиад (трижды в эстафетах и на дистанции 100 м вольным стилем в 1972 году в Мюнхене), был чемпионом Европы и 17-кратным чемпионом СССР. Только и он не может считаться родоначальником спортивной династии Буре.
Родился Владимир в Норильске, где его отец, бывший вратарь сборной СССР по водному поло, отбывал срок по статье «Подготовка террористического акта», а мама работала в лагере вольнонаемной. В Норильске Валерий Буре подружился с артистами, ставшими в СССР звездами театра и кино. После войны побывавший в плену Иннокентий Смоктуновский был поражен в правах, до смерти Сталина не мог проживать в больших городах и работал в Норильском драматическом театре, а Георгий Жженов отбывал в Норильске срок заключения.
Конечно, никаких террористических актов, направленных на свержение советской власти, известный ватерполист не готовил. В 1956 году его реабилитировали, и семья Буре переехала в Москву. Десять лет пребывания в лагерях не сломили Валерия Буре. Работая тренером, он не только подготовил нескольких призеров Олимпиад, но и стал одним из родоначальников синхронного плавания в СССР. Еще в 60-е устраивал первые водные шоу с участием синхронисток.
Заниматься плаванием Владимир начал под руководством отца. Лучше всего ему давался вольный стиль, и первоначальной специализацией были длинные дистанции. О том, как и почему Владимир перешел на спринт, он сам рассказал в одном из интервью. «Самостоятельно нащупал технику, которая позволяла быстро преодолевать короткие дистанции, - вспоминал Буре. - Очень точно его охарактеризовал наш известный тренер Геннадий Турецкий: «Тело должно быть, как байдарка». Напрягаешь спину, вытягиваешься в струну - и действительно плывешь, словно байдарка. Долго продержаться невозможно, но на сто метров меня хватало».
Будучи студентом Московского института инженеров транспорта, Владимир выступал за «Локомотив», а с 1973 года представлял ЦСКА. После смерти отца весной 1974-го (Валерий Буре скончался прямо на бортике бассейна во время заплыва с участием сына) тренировать Владимира стал его старший брат Алексей. Он был призером чемпионатов СССР в плавании баттерфляем, но, не отобравшись на Олимпиаду-1964, перешел в плавание в ластах. Даже стал чемпионом Европы и рекордсменом мира.
Братский тандем просуществовал пять лет. В 1979 году Владимир завершил спортивную карьеру. Его последним соревнованием стала Спартакиада народов СССР. После этого работал тренером по плаванию в ЦСКА и параллельно занимался журналистикой. Писал заметки в газеты, сотрудничал с радио «Маяк», комментировал по телевидению соревнования по плаванию на Олимпиаде-1980.
Только вскоре двери телевизионной студии перед Владимиром закрылись. Его не приняли в члены КПСС после истечения кандидатского срока с формулировкой «морально неустойчив». У Буре обнаружилась внебрачная дочь. Жена и партком ЦСКА этого не простили.
Сыновья пловца не продолжили семейные традиции. Они предпочли хоккей. В 1991-м Владимир вместе с 20-летним Павлом, 17-летним Валерием и бывшей женой Татьяной переехали за океан.
Когда Павел подписал свой первый в НХЛ контракт с «Ванкувером», отец уехал вместе с ним. В соглашении с «Кэнакс» был специальный пункт, в соответствии с которым личным тренером хоккеиста по физподготовке становился отец. В 1994-м Владимир пошел на повышение, став тренером по физподговке всего «Ванкувера», а с 1999-го занимал аналогичный пост в «Нью-Джерси», за который никто из его сыновей не играл.
Карьера фитнес-тренера в хоккее складывалась для бывшего пловца успешно, но в 2010 году Владимир разорвал контракт с «Нью-Джерси», вернулся в Москву и по приглашению Вячеслава Фетисова занял пост вице-президента ХК ЦСКА. И тут Буре ждало сильнейшее разочарование. «В ЦСКА почему-то думали, что меня можно использовать в качестве тренера по физподготовке, но я-то ехал на руководящий пост! - вспоминал в одном из интервью Буре. - Хотел пойти на повышение и иметь реальные полномочия вице-президента. Тренировать никого не собирался».
Только желающих порулить в отечественном хоккее и без Буре хватало. Со старшим сыном Владимир рассорился, и Павел не захотел использовать свои связи в НХЛ и КХЛ, чтобы устроить отца на руководящую должность. Два года Буре-старший проработал тренером по физподготовке в сборной Белоруссии. Там ему тоже никаких руководящих постов не предлагали.
А в 2017-м Владимир перенес тяжелейший инсульт. Потребовались две операции. Вторая вместо запланированных шести часов длилась 12. Врачи буквально вытащили Буре с того света. Тренерскую карьеру пришлось прервать. Владимир улетел в Майами, где прикупил скромную виллу во время работы в НХЛ. В сентябре 2024-го, купаясь в океане, он перенес сердечный приступ и был госпитализирован. Американские врачи вытащить Буре с того света не смогли.
Его похоронили в Майами. На траурной церемонии был Валерий Буре, а также работавший в ту пору тренером в «Нью-Джерси» Сергей Брылин (три сезона он отыграл в СКА). Старший сын Павел на похороны из России не прилетел.
На прошлой неделе Владимиру Буре исполнилось бы 75. Всего 75!
Борис ХОДОРОВСКИЙ.